Должна ли присутствовать святость в воспитании ребёнка

Моему духовному отцу протоиерею Анатолию посвящается.
По воле Божьей, единственное существо, которое может воспитать в своём ребёнке чувства по своему усмотрению — это человек. Родители по своему желанию могут привить ему доброту, жертвенность или жадность и  алчность, любовь и заботливость или злобу, зависть и капризность, стыд и совестливость или развращённость, наглость и распутство. Бесспорно, есть и такие родители, которым безразлично, что вырастет из ребёнка, и он воспитывается обществом и окружающей средой, но мы сегодня поговорим  о тех родителях, которые хотят деятельно и разумно участвовать  в жизни своих ребятишек, для тех, кому нормы бытия, нормы жизни вечной, заповеди Божьи являются ценностью. Одним из условий такого воспитания является святость. Родители, глядя на своего новорождённого человечка, верят в то, что он вырастет, ни много — ни мало,  святым. Мечтают о том, что их-то ребёнок обязательно будет честным, добрым, трудолюбивым, умным и воспитанным: «Уж он-то обязательно будет чище, чем мы, а значит и счастливее нас». Конечно, мера чистоты и святости у всех своя, но в воспитательном процессе всеми родителями она предполагается необходимой.
Святость – это проявление любви к Богу и к людям, это и цель воспитания, и средство достижения, и условия для достижения некоторых плодов воспитания. Стремление к чистоте заложено в  человеке изначально. В  младенчестве святость проявляется в доверии родителям, согласии с ними, чуть позже — в желании соучаствовать и помогать им. Ребёнок, как правило, на этом этапе оправдывает любой поступок своих родных.  «Праведность» матери, отца, семьи является для младенца как само собой разумеющееся. Святость ребёнка разрушается, например, амбициозностью, безразличием родительским или вседозволенностью ребёнка. В первом случае ребёнок для родителей интересен только для удовлетворения их потребностей или самореализации, не важно, добродетельной или порочной. Как правило, эти дети одиноки, возможно, запуганы своим не соответствием родительскому требованию.  При родительском безразличии они предоставлены сами себе и  впоследствии или замыкаются в себе, или находят интересы за пределами семьи. Во втором случае дети становятся центром мироздания, этакими божками, которым поклоняются мама, папа, дедушки, бабушки, дяди и тёти. Важность жизни другого человека, равно как и присутствие Бога, для такого ребёнка малозначительны в сравнении с его собственными прихотями,  и он к отрочеству становится капризным эгоистом.
В отрочестве—- святость ещё имеет место в жизни ребёнка, но родителям приходится усиливать её родительским требованием. Если младенцу  меры святости хватало из образа родителей, семьи, то в отрочестве добавляется ещё и понятие долга. Ребёнок должен быть таким, каким его хотят видеть родители. У отрока размеры мира существенно раздвинулись по сравнению с младенцем и очень часто он видит некоторое несоответствие того, что от него требуют,  с тем, что его окружает. Родительская возможность требовать зависит от меры их любви: чем больше ребёнок чувствует любовь, тем больше позволяет им требовать от себя. Любовь родительская строга, и строгость,  в первую очередь, к себе, и после к окружающим и к ребёнку. Поэтому и требовать нужно, сначала с себя, после с ребёнка и с окружающих. Часто  требовательность проявляется к ребёнку, к окружающим, а по отношению к себе лишь  оправдание слабости:  «Я,  конечно,  тебя люблю, сынок, но мне некогда или я устал, поэтому или займись своими обязанностями, или посмотри телевизор, но только не нервируй меня, при этом ты должен быть таким, таким и таким». Родители забывают о том, что и у отрока появляются требования и к родителям, в том числе, и нравственные. С другой стороны, он видит образ сверстников, их отношение к  миру. У подростка формируются жизненные приоритеты. Останется ли святость в его приоритетах, и в какой мере, зависит от родителей, их  меры святости, любви и строгости к себе, окружающим и детям. К юношеству родителям остаётся только надеяться на некоторую святость выросших детей, которую мы, родители, заложили в младенчестве.
Протоиерей Игорь .